Констанс О`Бэньон - Рыцарь Золотого Сокола
— Я забираю ее с собой. — Она резко обернулась к Райену, словно бросая ему вызов.
Несколько минут назад король стоял на стене и видел, как Джиллиана одна, без сопровождающих, ехала к воротам замка. «Да, такой, как она, больше нет», — подумал он. Во всех своих поступках она являла бесстрашие, редкое даже для мужчины. Ведь она была уверена, что на троне еще сидит его мать, — и все же без сомнений пересекла ров и вошла в замок.
— Конечно, — сказал он. — Ты можешь забрать ее домой. Никто не будет чинить тебе препятствий.
Джиллиана взглянула ему прямо в глаза в их темной глубине по-прежнему жила любовь, которую она видела в них когда-то. Сердце ее отчаянно колотилось.
— Сперва я должна попросить тебя кое о чем, Райен. — Передавая девочку Кассандре, она сказала — Покажи ее сэру Хэмфри, чтобы он убедился, что все в порядке.
— А сэр Эдвард тоже здесь? — с надеждой спросила Кассандра.
— Да. Думаю, он будет счастлив тебя видеть.
Просияв, Кассандра забрала маленькую принцессу из рук Джиллианы и поспешила к выходу. Ей очень хотелось, чтобы эти двое наконец-то поладили: ведь они так любили друг друга.
Джиллиана, оставшись наедине с мужем, долго молчала. Трудно было сохранять королевское достоинство, когда хотелось только одного броситься в объятия любимого. С другой стороны, она так долго считала его погибшим, что теперь ей больно было смотреть ему в глаза.
— Я вижу, что ты полностью исцелился от ран, — сказала она, чтобы не молчать. Голос ее заметно дрожал.
Он улыбнулся.
— Да. Мне повезло.
— Где Мелесант? — спросила она, скользнув взглядом по его короне.
— Думаю, ты не осудишь меня за то, что я не смог произнести над нею смертный приговор. Я отправил ее в Англию.
Джиллиана внимательно посмотрела на него и призналась:
— Будь она здесь, боюсь, я не удержалась бы и вонзила в нее свой меч по рукоять. Впрочем, я не сомневаюсь, что в Англии ее ждет достойное возмездие.
Райену хотелось протянуть руку и дотронуться до ее блестящих волос, чтобы проверить, так ли они шелковисты на ощупь, какими он их запомнил.
— Я и не подозревал, что моя жена так кровожадна. Право, я уже начинаю опасаться: вдруг ты и в меня захочешь что-нибудь вонзить?
Джиллиана невозмутимо подошла ко второму трону и села, отнюдь не по-королевски закинув ногу на подлокотник.
— Пожалуй, одно время я готова была это сделать, хотя и без особого удовольствия.
— А теперь?
— Теперь — нет, и ты это знаешь. Откинув голову, он прищурился.
— Ну, и что же мы будем делать дальше?
— Мы уже кое-что сделали — предотвратили войну. Право, это недурное дело!
Райен улыбнулся.
— Да.
— Мне сразу показалось странным, что никто не чинил нам препятствий во время высадки на берег.
— Я отдал своим воинам приказ не проливать ни капли талшамарской крови.
— Но чью-то кровь они все-таки пролили, и совсем недавно. С кем вы бились, Райен?
Райен едва слушал ее. Он страстно желал хотя бы прикоснуться к ней, но она казалась такой далекой.
— Сначала с теми, кто встал на сторону моей матери, — этих мы осилили легко, — потом с кастильцами, которые приплыли на подмогу. Их была целая флотилия, но, как видишь, мы и с ними справились.
— Я рада за тебя. Теперь ты сможешь спокойно исправить беды, что натворила Мелесант.
Райен встал с трона и спустился по ступенькам на каменный пол.
— Зато теперь мне не совсем понятно, как справиться с синеглазой разбойницей, которая явилась в мой замок в одиночку и, кажется, намерена разбить меня наголову.
Он стоял к ней спиной и — Джиллиана была в этом почти уверена — боялся обернуться. Она встала и, тоже сойдя по ступенькам, остановилась совсем близко к нему.
— Райен, я думала, что никогда тебя больше не увижу.
Он медленно повернулся к ней лицом.
— Итак, Джиллиана, что теперь — война или мир?
— Я уже сказала, что должна тебя кое о чем попросить. Есть одно затруднение, в котором только ты можешь мне помочь.
Он покачал головой.
— Помню твое прошлое затруднение, тогда тебе тоже должен был помочь именно я. Кончилось тем, что родилась наша дочь. Надо сказать, что я еще не привык быть отцом, но прощаться с дочерью мне будет тяжело: мы с ней успели подружиться.
— Да, об этом я тоже хотела с тобой поговорить. Тебе известно, что наша дочь теперь не может быть королевой Талшамара?
— Это был великолепный ход, — заметил Райен. — Ты оставила мою мать с носом, а это мало кому удавалось.
— Райен, ты выслушаешь меня? — нетерпеливо перебила Джиллиана.
— Внутренний голос советует мне этого не делать, однако, продолжай.
— Все очень просто. Когда Филипп Французский узнает, что у талшамарского престола нет наследников, он попытается предъявить свои права.
Райен прищурился.
— Не пойму, в чем состоит твоя просьба.
— Мне нужен сын. А еще лучше — два сына. Все его мышцы вдруг напряглись.
— И ты просишь, чтобы я стал их отцом?
— А кого же еще мне просить? Ты мой муж. Райен так неожиданно расхохотался, что синие глаза Джиллианы исполнились немого укора: этого она от него никак не ожидала.
— Ах, Джиллиана, Джиллиана, ты бесподобна!
— Я не закончила. Я хочу, чтобы ты, совместно со мной, правил Талшамаром. Это оградит меня от нападок Филиппа в том случае, если ты не сможешь подарить мне сына.
— Что?! — Райен просто остолбенел.
— Я постараюсь доставлять тебе как можно меньше хлопот. Что же касается моих подданных, то они по моей просьбе охотно примут тебя в качестве правителя. К тому же, если помнишь, часть из них уже присягала тебе на верность.
Райен с совершенно новым ощущением вглядывался в ее лицо. До этой минуты он боялся, что они расстанутся и что он никогда больше ее не увидит, теперь же он едва мог скрыть свое ликование.
— Гм-м! Раз единственный способ тебя спасти — это делить с тобою ложе, — что ж, придется подумать, — заявил он, явно развлекаясь.
— Обещаю, Райен, ты об этом не пожалеешь. — В ее синих глазах тоже запрыгали веселые искорки. — Правда, я, возможно, несколько поторопилась, обещая не доставлять тебе хлопот: дело в том, что у меня это плохо получается. Ведь так?
Райен поднялся по ступеням и вновь сел на трон.
— Джиллиана, можешь считать меня глупцом, если угодно, но я решил выполнить твою просьбу. Я помогу тебе справиться с твоим, как ты говоришь, затруднением, но при одном условии я никогда не оставлю Фалькон-Бруина.
